Естественность — это мантра француженок. Они хотят, чтобы их волосы, кожа, макияж, фигура, стиль, манера держаться и уверенность в себе всегда выглядели очень и очень натурально, как продолжение их натуры. Также они хотят, чтобы мы верили в то, что достигли они этого без особых усилий, но это уже другая история.

Оливье Эшодмезон, креативный директор «Guerlain», озвучил известную французскую мудрость: «Француженка понимает, что каждая женщина уникальна. И ей это нравится. Она вовсе не желает быть похожей на кого то, кроме себя самой. У нее нет идолов, которым бы она пыталась подражать. Более того, она хочет быть всегда соблазнительной и знает, что мужчины с опаской и недоверием относятся ко всему явно неестественному».

Искусность — очень интересное понятие. Во французском и английском для него есть слово «artifice», имеющее в обоих языках схожий набор оттенков значения: уловка, трюк, обман; ловкость рук; хитроумное устройство; изобретение; изобретательность; искусство, мастерство, искусность; ухищрения; ненатуральность, искусственность, неестественность; естественная красота. Сразу приходит в голову, что ловкость рук и естественную красоту с макияжем объединяет концепция «естественности, неуловимости, безыскусности, бесхитростности», что макияж — всего лишь небольшая помощь умелых рук, чтобы подчеркнуть естественную красоту, и не более того.

Конечно, так это понятие трактуется сегодня, особенно в отношении француженок среднего возраста, которые носят практически совершенно незаметный макияж. Однако так было во Франции не всегда: были времена, когда на лицо наносился театральный грим, указывавший на высокое социальное положение или принадлежность ко двору.

В восемнадцатом веке, во времена правления Людовика XV, в моде были сильно нарумяненные щеки. Куртизанки предпочитали карминно-красный цвет, а буржуазия — несколько более приглушенный полупрозрачный малиновый. Даже в постель женщины отправлялись нарумяненные. Стандартом была бледная алебастровая кожа, и до начала девятнадцатого века для отбеливания применялись высокотоксичные средства, в состав которых обычно входили свинец, ртуть и мышьяк.

В Версале знатные дамы восемнадцатого века красили лица в «мертвенно-бледный», щеки — в ярко-розовый, а губы — в кроваво-красный цвет. Чтобы привлечь внимание, на лицо приклеивали «мушки» — вырезанные из тафты фантазийные фигурки, например, звездочки или полумесяцы. Местоположение такой мушки на женском лице часто имело скрытый смысл: мушка около уголка глаза, к примеру, означала «готова пофлиртовать» (или даже «готова на большее»). Также мушками прикрывали прыщики.

В ретроспективе все это выглядит очень забавно, несмотря на поджидавшие порой в то время опасности. С начала времен женщины всегда находили способы быть во всеоружии, терли в ступках жуков для получения румян и выжимали сок из ягод, чтобы придать красный цвет щекам и губам. Я также читала где-то, что бритвы использовались для того, чтобы «соскабливать» (ничто не ново под луной, только иногда меняются средства достижения цели) верхний слой кожи с лица, поскольку молодая и свежая кожа, находящаяся под ним, лучше смотрелась даже под слоем ядовитых пудр. Современные химические пилинги в этом свете не выглядят слишком ультрасовременно: появились другие средства, а смысл остался тем же.

Эпиляция, удаление волос, также была неотъемлемой частью туалета знатной дамы. Чтобы добиться гладкой кожи без волосяного покрова, женщины использовали кровь летучей мыши или лягушки, а также муравьиные яйца. Я пыталась разузнать, как именно эти первобытные «косметические средства» применялись и насколько успешным было их применение, но тщетно. Поэтому я просто предполагаю, что они работали, ведь невозможно представить, что кто-то проделывал все эти омерзительные штуки, а результатов они не давали.

Что представляется интересным при сравнении прошлого с настоящим, так это то, что во времена правления королей женщины желали быть похожими одна на другую и копировали все, от цвета губ и высоты своих монументальных причесок до платьев и украшений.

Сегодня подобное показалось бы француженке возмутительным, и во многом именно благодаря исключительно незаметному приукрашиванию своей внешности она успешно сохраняет свою индивидуальность.

Именно этого эффекта каждая француженка среднего возраста и пытается добиться, умело пользуясь макияжем. Мастерство ее настолько безупречно, что окружающие видят лишь милое, естественное лицо, без видимых следов косметики. Или, как выразился Эрик Антониотти, международный директор по декоративной косметике и обучению «Clarins»: «Vous encore plus belle», что означает «Вы все хорошеете».

«Каждая женщина имеет собственную индивидуальность. Зачем тогда ей желать выглядеть, как кто-то другой? — недоумевает Антониотти. — Француженки представляют оригинальные версии самих себя».

Это еще одна причина, по которой я восхищаюсь французскими женщинами. Они такие, как есть, и их это устраивает. Они выбирают то, что позволяет им лучше выглядеть в собственных глазах, лучше чувствовать себя и поднимает настроение. Это очень простая формула. Многие из них трепетно относятся к декоративной косметике и средствам по уходу за кожей, но купить эти продукты их сподвигли в большинстве случаев не рекламные буклеты, которые используются фирмами для увеличения продаж своих товаров, а советы дерматологов и иногда фармацевтов. Они доверяют научно подкрепленным фактам. Также любимыми средствами делятся между собой подруги. Какая женщина не купит проверенные средства, которые хвалят ее приятельницы?