Анна Завальская вышла замуж

Сенсационная новость: Анна Завальская вышла замуж! популярная украинская певица рассказывает историю своей любви, раскрывает подробности свадьбы, знакомит с мужем, композитором и музыкантом Дмитрием Саратским, и приоткрывает завесу тайны семейной жизни.

Отом, что Аня Завальская перешла из статуса «завидной невесты» в статус «счастливой жены», знал лишь узкий круг посвященных. Тем приятнее! стала вхожа в число доверенных лиц в столь приватном вопросе.

— Аня, много лет тебя преследовал вопрос: «Когда ты выйдешь замуж?» Особенно активизировались журналисты после свадьбы твоей младшей сестры. Как ты выдерживала этот обидный вопрос?

Анна: Ну, я бы его не называла обидным, он просто бестактный. Нам навязывают стереотип: если женщина замужем, значит, она состоявшаяся, успешная. Я себя ущербной вне брака не считала никогда. И всегда искренне недоумевала, почему для людей так важен момент: замужем я или нет? Действительно, все считали своим долгом поинтересоваться: «Ну, когда же?!» И у меня выработался иммунитет на подобные вещи. Еще я поняла, что не стану строить личную жизнь по общепринятым канонам и очевидно не стану выкладывать в соцсетях на всеобщее обозрение самое сокровенное. Я точно знала: когда выйду замуж, сделаю все, чтобы максимально оттянуть момент огласки, когда начнут засыпать вопросами: «Как это было?», «Почему ты молчала!»

— В конце концов, это закономерные вопросы. Предположим, ты не хотела всеобщей огласки. Но мне кажется, оформив отношения, ты еще более усложнила свою и Димину жизнь. Потому что вам с этого момента пришлось более тщательно «шифроваться».

Дима: Ленивая, скажем мягко, у нас журналистика. В последнее время я вообще наблюдаю, что в сфере шоу-бизнеса журналисты просто делают репосты звездных твиттеров — и все. Если бы у нас были серьезные «желтые» журналисты, они бы в первый же день появления Ани с обручальным кольцом заметили это и стали раскручивать тему. Она опровергает — позвоните во все загсы, в конце концов, их в Киеве не так много. При желании любую информацию можно добыть.

А.: Мы появлялись вместе на мероприятиях, не скрываясь, фотографировались. Просто до какого-то момента на это никто не обращал внимания. Да что там говорить! У меня брали интервью, спрашивали, не обидно ли мне, что сестра уже замужем, а я все еще нет, и при этом никто не заметил обручального кольца. Ну не странно ли это?

Д.: В общем, скажу честно: мы в шпионов не играли, жили, как и все прежние пять лет.

— Вы вместе пять лет?!

Д.: (Смеется) Представляете, с какой улыбкой я читал про завидную невесту Анну Завальскую?

— Расскажите историю вашей любви.

А.: Мы с Димой познакомились лет шесть назад, примерно тогда же, когда Алина с Сашей. Но у нас, в отличие от сестры и ее избранника, была более сложная история отношений. Во-первых, мы не сразу стали парой.

— Вы оба такие красавцы, и не влюбились друг в друга с первого взгляда?

Д.: Такая любовь может быть в 16 лет, и она, как правило, быстро заканчивается. Мы же на момент знакомства были несколько старше… Слишком много интеллекта накопилось. Мы не были склонны к импульсивным поступкам.

А.: Наш путь сближения не был коротким, я довольно долго соблюдала субординацию и дружескую дистанцию. За это время успела прощупать человека, понять, что он собой представляет. Дима меня обескуражил тем, что у него не было никаких масок. Я была поражена тем, что человек так прямолинейно и методично себя ведет, чтобы завоевать мое внимание, вопреки всем испытаниям.

Хоть он и отрицает любовь с первого взгляда, это не совсем так. Уже гораздо позже, когда мы были вместе, я спросила Диму, почему он обратил на меня внимание? Он напомнил, как мы познакомились: это произошло на фестивале в Артеке, он — молодой композитор, я -артист в составе популярной группы. К его попыткам заговорить со мной, обменяться контактами я отнеслась несерьезно. Но все же разговоры о творчестве и общие интересы победили. И вот, спустя какое-то время, он признался: <Я просто сразу увидел тебя такой, какая ты есть на самом деле, несмотря на то, что у тебя был яркий макияж, сценический имидж. Я увидел тебя без этого всего». И для меня важны эти слова.

— Интересно, и какая же Аня на самом деле?

Д.: Думаете, формат интервью за чашкой кофе может дать ответ на этот вопрос? Я увидел — и это останется со мной. А тот, кто не увидел, тот опоздал. Так и не увидит (улыбается).

— Значит, вас фестиваль объединил?

Д.: Они всегда объединяют. В нашей профессии это ярмарка плоти и тщеславия. «Таврийские игры» закрыли, это печально, а то…

А.: Что значит «а то»?! Я уже твоя жена, сама могу тебе устроить ярмарку (смеется).

— Ты музыкант, композитор, аранжировщик, саунд-продюсер. В работе с Аней занимаешься ее продюсированием?

Д.: В каких-то проектах я работаю с Аней как аранжировщик, композитор, в каких-то, как сейчас — киномузыка 30-40-х годов — я идейно направляю.

А.: Дима выступает как саунд-продюсер и главный идейный вдохновитель. С момента знакомства я признала в Диме творческий авторитет. Это человек, который горит своей работой, человек, на вкус которого я могу полагаться и доверять его опыту. Во многих моментах я отношусь к нему как к учителю. Обычно я болезненно воспринимаю критику, но в Димином случае жесткая критика меня растит, приносит результат. Это больно, но я считаю, что рост возможен только через боль.

— Значит ли это, что Дима в быту для тебя такой же авторитет, как и в творчестве? Как распределяются роли «ведомый — ведущий» в вашей семейной паре?

Д.: Мне было бы печально, если бы мы не были на равных. Есть отношения, когда мужчина доминирует или по-отцовски покровительствует женщине. Или, наоборот, когда женщина главенствует в семье. В любом случае, это ведет к подавлению чьей-то личности. Я не говорю, что все мои предыдущие отношения закончились потому, что было неравенство, но я всегда искал паритетных отношений, чего с Аней мы и достигли. И если в быту я все же за некое тендерное разделение обязанностей, то в плане личностей у нас нет ведущего и ведомого. И как только какие-то поползновения в эту сторону возникают, мы сразу это пресекаем.

А.: В эмоциональной сфере, конечно, мне приходится подстраиваться под яркий характер мужа. Да и я часто проявляю свой. Как говорит Дима (люблю его цитировать): «Когда сталкиваются две вселенные, летят искры, но только тогда рождается новая планета». Так что мы кристаллизуем характеры друг друга с огромным азартом. И делали это все пять лет наших отношений, в которых, признаюсь честно, всякое бывало: и сложные периоды, и расставания, и примирения…

— И все же вы решили быть вместе.

А.: А все почему? Потому что я также искала такого партнера, с которым бы мы совпадали творчески, чтобы мужчина помогал мне профессионально и внутренне расти. Но главное, как бы я ни культивировала свою самостоятельность (ласково глядя на Диму), с ним рядом я буду всегда маленькой девочкой.

— Дабы понять, что вы созданы друг для друга, вам понадобилось целых пять лет. Почему вдруг вы решили, что нужно официально оформлять

отношения — не раньше и не позже? Что произошло?

Д.: Вообще-то ничего не произошло. Понятно, что такое решение принимается вследствие чего-то. Но у нас этого не было. Вся предыдущая жизнь была следствием этого. Мы работали, брак не был камнем преткновения в наших отношениях. Вот что меня очень радовало: нас никто не подталкивал, никто, кроме посторонних людей, нам не говорил, что «пора», — ни родители, ни друзья.

А почему мы наконец созрели? Наверное, до этих пор проверяли друг друга. Не зря ведь говорят, что человека нужно проверить в путешествии, во время ссоры, победы, поражения и во время ремонта. Все эти этапы мы прошли. — Что, и ремонт?

А.: Не просто ремонт — стройку. Дима строит дом, а я помогаю ему балансировать между бытом и творчеством, чтобы не сорвался и довел дело до конца! Это непросто, поскольку стрессовых ситуаций масса.

Д.: Третий состав строителей сменили (смеется).

А.: А я вот что хочу сказать: мы почувствовали тот самый момент, когда решение расписаться появилось как само собой разумеющееся. У нас даже классического предложения не было. Просто мы поняли, что пришло время. Купили самые простые кольца и пошли подавать заявление в загс.

Д.: Мы с Аней потом уже анализировали: случись это раньше — мы бы уже сто раз развелись, позже — нашли бы причину этого не делать. Вот как-то точка золотого сечения существует. И мы ее уловили.

Сейчас в обществе повальные разводы, и считается, что это норма. Мне кажется, это глупо. Зачем делать свадьбу, ее афишировать, а потом разводиться через полтора года? Мы подумали: если принимать важное решение, то быть уверенным на 300 процентов, но и не передержать ситуацию.

А.: Кстати, я безумно благодарна за это Диме, потому что все важные шаги в наших отношениях интуитивно и действенно выстраивал именно он, и благодаря ему мы сейчас вместе. Я восхищаюсь этим человеком, потому что он чувствовал, когда отпустить, а когда вернуть, своим примером он меня научил бороться за отношения. До него я это не умела делать.

— Расскажите о самой свадьбе. Насколько я понимаю, пышного торжества не было.

Д.: Мы же «хипстеры», не приемлем все социальные нормы. Аня была категорична: «Я не хочу традиционной свадьбы!» Мы много работали на свадьбах, видели всевозможные церемонии, нас просто тошнило от всей этой атрибутики, застолий, обрядов. Я Ане сказал: «Когда мы сможем поехать в Вегас, тогда и будет свадьба». Что мы и сделали. И хотя законы штата Невада не действительны в Украине, церемония была. Нас обвенчали магистр Йода с Чубаккой — я фанат «Звездных войн».

— Креативно. Я только хочу спросить: если вам так неприятны традиционные бракосочетания, как же вы себя чувствовали на свадьбе Аниной сестры, Алины?

Д.: Кстати, именно в этот день мы с Аней из-за какой-то фигни ужасно поссорились, прямо искры летели во все стороны! Мы даже не разговаривали и сидели за разными столами (смеется). Алина об этом даже не знает.

А.: Свадьба сестры была единственным исключением из правил. Я не чувствительна к свадебным сантиментам, не люблю всю эту атрибутику: ангелочки, лепестки роз, голуби. Но когда отец вел Алину к алтарю, где ее ждал восхищенный Саша, я плакала. Очень трогательный момент. Это какие-то сакральные вещи…

— А вот ты не доставила отцу такого удовольствия.

А.: Действительно, у нас все было иначе: в загс пришли самые близкие, царила очень непринужденная атмосфера, все смеялись, мы подшучивали над папой, что последнюю потерял (смеется).

Д.: Если говорить о самом интимном и трогательном моменте, то он был — когда мы вдвоем с Аней пошли подавать заявление.

А.: Да, вот там было больше романтики! Стоял жаркий августовский день, мы вышли из загса, выпили вина на летней террасе в кафе, и нам было так уютно и хорошо вдвоем. А когда много людей, о каком интиме может идти речь? Все наше окружение — люди с чувством юмора и острыми языками (улыбается).

Д.: Вечером после росписи мы собрали всех в пабе. Никакого застолья — в узком семейном кругу выпили и поехали к нам домой, куда пригласили близких друзей. Поскольку мы и так часто с ними проводим время, то этот вечер особо не отличался от других встреч.

А.: Праздник был непринужденным, полным смеха, музыки и теплых слов, словно это была вечеринка, а не свадьба.

А в конце вечера мы с Димой поблагодарили всех за то, что они разделили с нами это важное событие. Если же говорить о каких-то традициях, связанных со свадьбой, то у нас были мальчишник и девичник.

Д.: Твой оказался более отвязным.

А.: (Смеется) Да, это было фантастически круто! Есть что вспомнить и уж точно детям такое рассказать будет стыдно. Хорошо, что фотографии с вечеринки не увидит мир. Но такие отвязные девичники возможны только в том случае, если есть раскрепощенные подруги (смеется). Мне устроили настоящий сюрприз: сказали время и адрес, куда приехать. Дальше события развивались непредсказуемо! Когда мне развязали глаза, первое, что увидела, -огромный торт в виде мужского полового органа… Море свечей, шампанское, безумные танцы и провокационные снимки. На меня надели смешную фату, дали сигарету в руки и… понеслось!

Закончился девичник в стрип-клубе, но что там происходило, я уже не помнила. А потом меня посадили в такси и отправили домой к будущему мужу. Утром он дал мне аспирин и сказал: «А теперь моя очередь».

Д.: Самое смешное, что ни стриптизерш, ни особого пьянства у нас на мальчишнике не было. Мы с парнями выпили, быстро протрезвели, и вечер закончился длинной беседой о холокосте и обсуждением того, почему фильм «Мальчик в полосатой пижаме» не стоит в одном ряду со «Списком Шиндлера». Такой вот получился мальчишник

— Аня, подруги преподнесли тебе приятный сюрприз -девичник. А друг другу вы готовите сюрпризы?

Д.: Аня как-то попыталась, но я дал понять, что сюрпризы не очень люблю. Я всегда сам стараюсь выстраивать жизнь, люблю контролировать все вопросы. И если происходит что-то, выходящее за рамки сферы моего контроля, меня это выбивает из колеи. Я не люблю ни подарки-сюрпризы, ни события-сюрпризы.

А.: Когда я Диме говорю, что его ждет сюрприз, он сделает все, чтобы выпытать, что именно его ожидает.

— Дима, но если женщина испытывает потребность в том, чтобы преподнести любимому человеку сюрприз, значит, и она сама ожидает ответного шага?

Д.: Ну, я вижу романтику не в сюрпризах. Есть очень много воплощений романтики. Например, совместное созидание, если говорить о творчестве, и путешествия. Для меня это понятная романтика. И хотя наши поездки я тоже тщательно планирую, для того чтобы они были романтичными, я беру машину. Это дает возможность спонтанных встреч, неожиданных ситуаций.

А.: Недавно перечитывала свой блог с воспоминаниями об Италии, и там был момент, когда мы на закате молча ехали в авто. Звучала какая-то музыка, мы смотрели на потрясающие пейзажи Неаполя, и Дима сказал: «Если я буду злиться на тебя, просто напомни об этом моменте». Вот это и есть его романтика! Над ее внешними проявлениями он обычно иронизирует. Например, после какого-нибудь скандала, может демонстративно купить розу и так кинематографично, пародируя поведение мачо, вручить мне ее с фразой: «На, детка, этот вечер наш» (смеется). Обычно это действует обескураживающе. Я уже знаю, что Дима

— тот человек, с которым в отношениях важнее суть, а не яркая оберточная бумага с бантиком.

— После свадьбы ваши отношения как-то изменились?

Д.: Нет. На следующий день после свадьбы с утра я убежал на студию — у меня был жесткий график. Хотя вспоминаю: первые недели три мы почему-то сильно скандалили, друг друга обвиняли, что все это из-за штампа. Это был какой-то бесконтрольный момент, на уровне подсознания.

А.: Мы оба пытались бороться с фобией «жизнь после брака», выпускали всех своих демонов друг на друга. Появились претензии и требования. А потом все успокоилось и вернулось на круги своя.

Д.: Сейчас наша жизнь мало отличается от той, что была год назад. Разве что бесит терминология: «супруги», «брак». Я каждый раз дергаюсь.

А.: Когда я Диму хочу подколоть, говорю: «Ну что, муж?» (Смеется) Что касается меня, я вначале очень боялась, что переход в статус замужней женщины психологически станет для меня тесными рамками. Но в какой-то момент прошли скандалы, и я поняла, что брак не в общепринятом понимании, а в каком-то личном — это внутренняя свобода. Я освободилась от страхов, от неуверенности в завтрашнем дне. На вопрос «Хочу ли я быть с этим мужчиной?», я впервые уверенно говорю: «Да, хочу!»

Д.: Плюс — можешь забрать себе половину машины и дома (смеется). Кстати, в дом мы переехали вместе, когда там были только стены, окна, мое рабочее место и матрас на полу. Жили в спартанских условиях, но зато это был наш дом.

А.: Мы оба устали от съемных квартир, жить с родителями недопустимо. И в какой-то момент, когда наши отношения были на грани срыва, Дима спросил, готова ли я жить в недостроенном доме? Я ответила согласием.

— Интересно, что сказала мама?

А.: Мама? Вот что сказал папа! Но он красноречиво молчал. Было время, когда его мнение было единственным и не обсуждалось, и мне приходилось считаться с ним. Но в данной  ситуации папа понял, что решение принято, и я буду стоять на своем. Согласитесь, сохранить отношения важнее, чем находиться в зоне комфорта.

— Дима, как у тебя складываются отношения с родителями Ани?

Д.: Нормально. Я и Александр Андреевич — музыканты. У нас много общих знакомых и тем для общения.

— А с Алиной и Сашей вы дружите семьями?

Д.: Саша, как и я, много работает, и наши графики почти не совпадают. Но, конечно же, мы общаемся, встречаемся на семейных торжествах. Хотя Аня с Алиной видятся чаще, и это естественно.

— Что ты почувствовал, когда впервые взял на руки племянника?

Д.: А я не брал его на руки. А.: Я тоже долго боялась взять на руки Кирюшу.

— И какие чувства вы испытываете при виде младенца? Хочется такого же?

Д.: Такого же — нет, другого все-таки. А вообще, я не испытываю трепета при виде младенцев. Мне гораздо приятней тискать кота, чем ребенка. По крайней мере, я знаю, что с котом делать. Для меня дети интересны, когда они личностями становятся. У меня был опыт преподавательской деятельности, и вот с детьми пяти-шести лет я уже понимаю, как общаться. А так мечтать о том, что у тебя будет существо с руками и ногами… Честно, это удел девочек Так что надо у Ани спросить.

А.: Меня такие мысли не шокируют! Просто мало кто признается в том, что относится к детям без придыхания. Очень часто осознанное желание родить детей приходит с возрастом. А такие пары, как мы, которые активно строят свою жизнь и карьеру, на самом деле боятся бессонных ночей, жертвовать работой, свободой и отдыхом. Мы обсуждали, что было бы неплохо завести уже взрослого ребенка, например, усыновить нашего друга (смеется). Но это все шутки.

На самом деле, мне всегда пытались внушить, что я должна хотеть детей. Но я не отношусь к женщинам, у которых изначально работает материнский инстинкт! При этом я очень люблю детей. Когда Кирюша уже начал проявлять интеллект, мне стало интересно проводить с ним время, наблюдать, как развивается эта маленькая Вселенная. Да, я осознаю, что ребенок — неизбежный этап в жизни человека, дай бог, у нас тоже будут дети. Но я не могу сказать, что мы это когда-нибудь будем планировать.

Д.: Вообще ужасные выражения — «планировать детей» и «работать над этим». Никогда! Это как в творчестве: если работаешь, получается нечто вымученное, плод интеллектуальной, усердной работы, а не страсти.

А.: Нужно довериться судьбе в этих вопросах и не пытаться ее корректировать. Как говорил Чаплин: хаос — лучшее творчество. Так и люди рождаются в хаосе, в творчестве. И наше мнение никто «наверху» не учитывает.

Кстати, мама моя тоже призналась, что морально не была готова к детям, особенно ко второму ребенку. Говорит, что вошла во вкус, осознала суть материнства, когда стала видеть наш рост, взросление.

Журналы активно навязывают нам стереотипы даже в вопросах материнства! На фото все демонстрируют живот, а мне кажется, что это сакрально. В сценической жизни есть правило: чем громче аплодисменты — тем больше счастья. А в личной жизни все наоборот. Чем тише говоришь о личном, тем счастливее становишься. Здесь не нужны зрители! Поэтому самое ценное — это быть публичным человеком, но при этом сохранять квоту на неприкосновенность.

News Reporter